Ищем красоту и романтику на глубине 400 метров под землей
Показать еще 7 фото Быть шахтером — значит треть жизни проводить глубоко под землей. Корреспонденты ИА «Первое областное» всего на один день примерили на себя эту профессию, но, кажется, поняли, почему работу шахтера некоторые считают романтичной и что общего у горнорабочего с подводником и космонавтом. Подробности — в нашем репортаже, приуроченном к Дню шахтера.
Наш путь лежит на подземный рудник «Чебачье» в Верхнеуральском районе. Находится он на берегу одноименного озера, в равном удалении от поселков Межозерного и Карагайского. Добывают там медно-колчеданную руду для заводов группы РМК. Интересен он тем, что это один из самых глубоких рудников в Челябинской области — 400 метров!
Вообще, эти места (севернее находится башкирский город рудокопов Учалы) просто кишат разными шахтами и рудниками, добавляющими контрастных техногенных деталей в живописный ландшафт Уральского предгорья. Месторождение на «Чебачьем» начали осваивать относительно недавно — меньше 20 лет назад. А на плановые показатели добычи руды шахта вышла в 2014 году. По словам и. о. главного инженера рудника Артура Сафиуллина, запасов руды на «Чебачьем» хватит еще лет на десять. А потом?
«А потом шахту рекультивируют. Вывезут оборудование и вернут местности первозданный вид», — поясняет Артур Сафиуллин.
Сегодня нам предстоит спуститься на самый нижний горизонт шахты, то есть на те самые 400 метров. Насколько шахта сама по себе сложное и грандиозное сооружение, становится понятно на инструктаже, когда перед нами разворачивают схему рудника — запутанное, будто термитник, переплетение вертикальных и горизонтальных ходов и тоннелей. Их общая протяженность — более 20 километров. При этом площадь шахтного поля, то есть участка, в предела которого ведется добыча, — всего лишь полгектара.
Пока слушаешь, где в шахте предусмотрены запасные выходы на поверхность в случае чего и как пользоваться самоспасателем, понимаешь, насколько это серьезное мероприятие — спуск под землю. И окончательно укрепляешься в этой мысли во время переодевания. Нательное белье с начесом, теплые носки, спецбрюки и спецкуртка, резиновые сапоги, шлем, перчатки. Пояс ощутимо оттягивает тяжеленький аккумулятор нашлемного фонаря. Через плечо перекинут самоспасатель. Каждая единица инвентаря — строго под роспись. С большей тщательностью на работу собираются, пожалуй, только пожарные или водолазы.
Теперь мы полностью готовы и отправляемся к клети, которая увезет нас на полкилометра под землю.
Вид подъемника вызывает в памяти кадры из фильма «Кин-дза-дза!». Но зато он надежен и могуч — способен за раз транспортировать пару десятков человек. И едет, кстати, на удивление плавно — на зависть большинству обычных лифтов.
Спускаемся очень быстро, так что по пути несколько раз закладывает уши. За клетью в лучах фонарей то и дело мелькают темные, кажущиеся заброшенными тоннели. И вдруг сверху начинает сначала накрапывать, а потом лить во всю силу самый настоящий дождь. И чем ниже опускаемся, тем дождь сильнее.
«Это вода, которая льет с водоносных горизонтов. В шахте много воды, и, если ее не откачивать, она быстро все затопит. Поэтому насосную станцию называют сердцем шахты. Без нее шахта не смогла бы долго функционировать»,— объясняют наши сопровождающие.
Когда оказываешься на глубине 400 метров, то понимаешь, что человеку здесь быть вообще-то не полагается. Как и любому другому живому существу. Но мало ли где еще нам не полагается быть, но мы там есть. Например, в космосе. Так уж устроен человек: если где-то находится что-то нужное ему или просто интересное — он найдет способ там оказаться.
Под землей все по-другому. Сыро, холодно, сумрак и пахнет камнем. В то же время здесь почти красиво. Криволинейные контуры рукотворных пещер в сочетании со строгой геометрией причудливых машин плюс стихийное сочетание холодного и теплого света — все это создает своеобразную эстетику. Не зря шахтерам искренне нравится их работа. Как, например, слесарю по обслуживанию и ремонту электрооборудования Александру Сусанину.
«Помню, когда впервые спустился в шахту, было очень непривычно. Замкнутое пространство. Но меня оно не подавляет. Здесь интересно, я люблю тут работать»,— рассказывает он.
Кстати, Александр — представитель целой шахтерской династии. Его дед когда-то трудился на Учалинском ГОКе. А мама Наталья работает вместе с ним на «Чебачьем» — только не под землей, а на поверхности, инженером по энергетике.
«На профессиональный выбор сына я не влияла, но считаю, что он был верным. Работа на шахте — это настоящее мужское занятие»,— уверена Наталья Сусанина.
Именно с нижнего горизонта вся добытая в шахте руда отправляется на поверхность. По здешним узким коридорам вовсю разъезжают футуристического вида погрузчики и даже целые самосвалы. Движение, похоже, настолько оживленное, что на «перекрестках» висят знаки главной и второстепенной дорог. Подобные детали тамошней, надземной, жизни выглядят здесь особенно мило.
Шагая по извилистым коридорам от одного ствола шахты до другого, понимаешь, что шахтеры — едва ли не последние первопроходцы на нашей планете. Когда все географические открытия сделаны и даже морское дно исследовано вдоль и поперек, побывать там, где не ступала нога человека, можно только в таки местах, как здесь. Вырыл очередной тоннель — и ты тут первый. Как первый на Луне или Марсе.
И, наверное, это не последняя причина, по которой люди приходят в эту профессию и остаются в ней на много лет.
