Челябинский журналист и писатель Михаил Фонотов о том, чего не хватает современной журналистике, и о любви к работе
Сегодня, 13 января, отмечается День российской печати. Это праздник работников СМИ. Праздник тех, кто знает, что слово не воробей и то, что написано, уже не вырубишь. В гостях редакции Первого областного информагентства сегодня советский и российский журналист, писатель и краевед Михаил Фонотов. Обладатель высшего профессионального журналистского звания «Золотое перо России», заслуженный работник культуры РСФСР, член Союза журналистов. Михаил Саввич награжден орденом Дружбы, знаком «Ветеран труда», памятным знаком «300 лет российской прессы» (2003), медалью «За заслуги перед Челябинской областью» III степени.
— Михаил Саввич, расскажите историю вашей первой публикации: в чем она была, в каком издании?
— Публикации были еще и во время учебы в Ростове-на-Дону. Я написал об авторе Борисе Изюмском. У него была книга «Алые погоны», про суворовцев, очень популярная в то время, и даже фильм был поставлен по этой книге. Я студент еще был, и, когда пришел к нему, он немножко разочаровался, наверное, что такого молодого прислали, начинающего. Но потом, когда я ему принес мой материал, он изменил мнение и подарил мне книгу. Книга про древнерусского Тимофея, который писал правдивые летописи, за это поплатился. Борис Изюмский написал — «будем Тимофеями». Это напутствие было. Что мы будем правдивы. Будем писать правду. Вот это, наверное, и стало линией моей жизни.
Но именно начало профессионального пути, я считаю, случилось уже в Челябинске. Хотел доехать до Сибири, но не получилось.
— Почему именно Сибирь?
— Я хотел окунуться в жизнь. Я думал, что город Ростов — это какой-то искусственный курортный город, в котором люди только ходят по проспекту Энгельса, ныне по Большой Садовой. И мне всегда казалось, что настоящая, суровая жизнь там, в Сибири. Но добрался до Челябинска только, а потом до сектора печати Обкома партии и сказал, что хочу работать в газете. В любой. Отправили меня в Бреды. Помню даже день — 23 августа 1960-го. Назавтра выдали мотоцикл. Поехал в деревню Могутовку за материалом. Так и вышла моя первая заметка. В газете «Путь Ильича». Не так давно журналисты из Брединского района прислали мне фото этой заметки.
— О чем она была?
— О том, как в колхозе готовятся к зимовке. Я приехал не журналистике учиться. Вернее, не только учиться. Я приехал изучать жизнь. Так и писал о сельском хозяйстве, о посевной, об уборке урожая. Поселили меня к бабушке в земляночку без потолка. Там и жил. Как-то приезжал обратно, хотел пофотографировать. А на этом месте уже другой дом стоит.
Брединский район объездил вдоль и поперек. Потом Карталинский, Чесменский, Варненский. В первые годы работы вообще весь юг изучил. Потом переехал в Челябинск. С фотографом Михаилом Петровым у нас возникла идейка написать о четырех крайних точках области — на севере, на западе, на юге, на востоке. А дальше было восемь лет в «Комсомольской правде», добавилась Курганская область. О ней много написано тоже.
Работа над какими материалами запомнилась вам больше всего? Что-значимое для области
На четвертом курсе у нас была военная кафедра, где мы готовили артиллерию. В один из моментов мы отправились из Ростова в Волгоград на теплоходе. В Волгограде есть станция, от которой начинается огромный полигон. Мы провели там месяц. На теплоходе с нами был американец, который представился профессором. Он говорил, что учил русский язык и старался общаться с русскими. Мы разговорились с ним, и он рассказал, что много времени провел в Москве, откуда и выучил язык.
Как оказалось позже, этот профессор был не просто обычным ученым, а советологом, который несколько лет работал в посольстве в Москве. Он даже написал статью вместе с другим ученым, обсуждая, когда Россия сможет создать атомную бомбу. В их предположениях говорилось, что это произойдет не раньше 1954 года. На самом деле же, первая бомба была испытана в 1949 году.
Когда я это прочитал, я не мог даже подумать, что через год окажусь в Озерске, на одном из двух ядерных центров в мире. (первый находился в США). Это был тот самый завод, который в дальнейшем стал ключевым игроком в ядерной энергетике.
Я часто бывал на этом заводе, общался с его директором, Виктором Ильичом Фетисовым, и с доктором, который лечил первых больных лучевой болезнью. А потом авария на «Маяке» и повсеместная радиофобия. Попытки объяснить, что несмотря на трагедию, за атомной энергетикой будущее. Это было непростое время, полное противоречий и неприятностей для меня как журналиста.
— Вы застали несколько эпох развития печатной прессы. Как вам нравилось работать больше всего? До развития технологий или после? И как развитие технологий повлияло на вашу работу?
— Я всегда работал с интересом. Это счастье мое, везение, что работа никогда не была мне в тягость. Хоть с карандашом, хоть за компьютером. Но, конечно, когда появились новые технологии, то и возможности значительно расширились. Достаточно сказать о диктофоне. Записываешь интервью, а потом переслушиваешь, расшифровываешь. Ловишь паузы, интонации. Так и писать интереснее. Настоящая беседа, разговорная. Легко читается. От компьютера поначалу отказывался, потому что люблю вносить правки, много правок. А потом узнал, что на компьютере-то можно тоже править. И освоил его. Поверхностно. Но мне хватает. Обхожусь. Производство газет с развитием технологий изменилось. Пожалуйста — снимай одну статью, ставь другую. Легко и быстро.
Так что технологии, конечно, пошли на пользу журналистике.
— А вот что, на ваш взгляд, наоборот, ушло? Чего вам не хватает в современной журналистике?
— Газеты читаю. Мне дочь приносит еженедельную почту, которую она выписывает. Читаю «Комсомолку», «Российскую газету, «АиФ», «Литературную газету». Что я могу сказать? На читателей обрушивается много информации, цунами информации. А переработки ее, анализа не хватает. Для этого нужны специалисты, аналитики, обозреватели, всесторонне развитым человеком нужно быть.
— По вашему мнению, какова основная задача печати, журналистики?
— Владимир Познер много раз высказывался по поводу журналистики, он говорил, что задача журналистов — давать информацию. И все. Не зависеть ни от кого. Давать правду. Но правду какую? Правду свою? Я считаю, что это не совсем так.
Журналистика неизбежно впитывается в идеологию. И оказаться вне идеологии невозможно. Поэтому важно признать, что мы выбираем, как специалисты, какой путь. По нему и идем.
— Вы до сих пор пишете?
— Я пишу каждый день. 60 лет каждый день. Книг опубликованных много. И о своей жизни пишу. Не для публикации даже, а для своей семьи. Для детей, внуков. Пока они молодые, вопросов ко мне немного. Повзрослеют — появятся. И я готовлю ответы.
Материал создан ИА «Первое областное»
